Это можно сказать и о Людмиле Шинкаренко - педагоге дополнительного образования Мозырского центра творчества детей и молодежи, решившей не только рисовать самой, но и учить этому других, что, на мой взгляд, в разы сложнее. Сегодня мы с вами узнаем чуть больше о работе учителя рисования, о том, как сейчас обстоят дела с интересом к живописи у детей и о многом другом.
- В первую очередь, хотелось бы немного узнать о вашем собственном обучении. Сложно ли было учиться? И сложно ли было определиться, чем заниматься после окончания обучения?
- Я училась в Гомельском художественном колледже, где нас сразу приучали к большим объёмам работы. Наш куратор, как и другие преподаватели, как тогда казалось, издевался над нами, нагружая по полной программе. Но сейчас я могу сказать, что благодаря постоянной работе в колледже, мне было намного проще привыкнуть к школе во время практики и позже уже к постоянному месту работы. У меня не было того шока, который испытывают многие, кто занимался учёбой не так усердно. Стоит сказать, что многие мои одногруппники не продолжили работать по специальности. Большинство оказалось в сферах, вообще не связанных с творчеством. Мне же было интересно продолжить связывать свою жизнь с живописью, а значит путь только в преподавание, так как прокормить себя, будучи только художником, практически невозможно.
- Как складывалось поначалу и складывается сейчас общение с детьми? Тяжело ли находить с ними общий язык и пробуждать интерес к рисованию?
- Все дети разные, ко всем нужен подход, но пока у меня не было случаев, когда найти каких-то точек соприкосновения не удавалось совсем. Если дети к нам приходят, значит, хоть какая-то тяга к рисованию у них есть, а это самое главное. А уже затем, когда они приобретают новые навыки и умения, появляется уверенность в себе и смелость, проявляющаяся в творчестве. Я всегда стараюсь поддерживать детей, но при этом сразу приучаю их воспринимать критику. Критику не корыстную, а объективную, направленную не на то, чтобы обидеть, а чтобы показать недостатки и помочь стать лучше. Они учатся не только принимать замечания, но и находить изъяны в своих и чужих работах. Благодаря этому у нас отсутствует внутренняя конкуренция, вместо которой появляется атмосфера доброжелательности и стремление становиться лучше самому и помогать другим. И самое главное, никогда не думать о том, что "я не могу рисовать", рисовать может каждый: главное приложить усилия и не бояться проявлять своё видение в творчестве.
- По поводу конкуренции и объективности оценки в искусстве в целом. Вы ведь довольно часто принимаете участие в различных конкурсах. Как происходит отбор работ внутри вашей группы, и как ты объясняешь детям то, что их работа не заняла какого-то высокого места?
- Внутреннего отбора у нас практически нет потому, что на конкурсы мы можем отправлять неограниченное количество работ. Поэтому, если мы видим, что работа выполнена хорошо по таким критериям как аккуратность, красота оформления и соответствия положению того или иного конкурса, мы её отправляем. А уже затем жюри решает, насколько высоко оценить ту или иную работу, и чаще всего нам не объясняют, почему работа была оценена ниже или выше. Вот здесь проявляется субъективная сторона искусства. В случае если та или иная работа не была удостоена награды, я стараюсь не акцентировать на этом внимание детей. Самое главное, чтобы их нынешняя работа была лучше предыдущей.
- Часто слышу о гиперактивности и неусидчивости современных детей. Сталкивались ли вы с этим? И, если да, то как решали эту проблему?
- Да, среди детей часто встречаются те, кому тяжело усидеть на одном месте или долго поддерживать концентрацию внимания. Поэтому я стараюсь делать свои занятия максимально разнообразными. Например, помимо непосредственно рисования, мы изучаем историю живописи, работы известных художников, чтобы дети могли прочувствовать красоту той или иной работы не только визуально, но и понять её с точки зрения того времени, когда она была написана.
- Вы учите детей не только живописи, расскажите о других видах искусства, которые вы помогаете им осваивать.
- Да, я также учу детей вытинанке - белорусскому народному искусству - вырезанию различных узоров и орнаментов из бумаги. Я думаю, что детям нужно дать возможность приобщиться к истории не только мировой, но и белорусской культуры, чтобы их развитие в этой области было более разносторонним.
- Становится ли сложнее привлекать детей к занятиям живописью, и с чем это может быть связано?
- Честно говоря, да, детей сейчас привлечь сложнее. Это связано и с тем, что у них сейчас есть множество других способов провести свободное время, но не менее большую роль в этом играют и школы, где нагрузка на детей очень высока. Они часто заняты не только на уроках, но также и на различных дополнительных занятиях, график которых разный в каждой школе, что немного усложняет выбор удобного для всех времени занятия. Однако если у ребенка есть желание, то всё эти трудности можно преодолеть.
- Остаётся ли время на развитие себя, как художника? Удается ли уделять внимание каким-то собственным работам?
- Я стараюсь всегда учиться чему-то новому, например, осваивать новые техники, которыми потом можно поделиться с детьми. Рисую, в последнее время, не очень много, но надеюсь это исправить в ближайшее время. Кроме того, возвращаясь к критике, хочется поблагодарить своих коллег, часто помогающих различными советами и всегда готовых бескорыстно оценить мою работу. Также стараюсь посещать различные выставки в Мозыре и других городах, чтобы найти что-то полезное для себя в работах признанных мастеров.
Как вы видите, живопись всё ещё актуальна, а художник спит в каждом из нас.
Быть может, рассказ Людмилы подтолкнет вас впервые за долгое время взять в руки кисточку м почувствовать себя Шагалом или Ван Гогом, а может и самим Леонардо да Винчи.
Максим Зараник.
Фото из личного архива героини материала.
