Мозырская художница Алла Михайловна Мельниченко презентовала свои иконы, а также образцы религиозной живописи в культурном пространстве «Долина ангелов». Мы побывали на презентации и поговорили с мастером о ее творческом и духовном пути, первых пробах себя в этом виде искусства, строгих учителях, каноне и «автопортрете», белорусских традициях и отличиях в подходах католицизма и православия в изображении святых.
- Как вы пришли к иконописи?
- Я не шла к ней и не ставила целью заниматься иконописанием… в то время мне элементарно не на что было жить. Это были девяностые годы, я уволилась с деревообрабатывающего комбината, где работала художником-оформителем. Зарплаты не платили, рабочие бастовали, производство остановилось. Тогда я осталась ни с чем. Такое время было… Подумала: что я умею делать? Рисовать. Именно тогда состоялось моё знакомство с творчеством речицкого художника Александра Исачёва (известный советский, белорусский художник, в творчестве которого доминировали библейские, а также мифологические темы. – прим.) Я узнала, что искусство может изображать другой мир – мир духовности, глубокий и интересный. Творчество этого художника тогда, в далёких 90-х, оказало на меня ошеломляющее влияние – хотелось подражать! Стала пробовать, но это были наивные попытки. Первые свои работы я спрятала. Храню их, но никому не показываю.
С одной из таких работ я пришла к Владыке Петру, ныне покойному – тогда он у нас был правящим архиереем, епископом, возглавлял Туровскую и Мозырскую епархию. Принесла одну из своих работ на дощечке. Он посмотрел, сказал: «Возьми и соскобли дощечку, и напиши на ней обычную православную икону. Но я беру тебя на работу художником». Оформил мне трудовую книгу, я получала зарплату – небольшую, но хоть что-то. А ту дощечку я так и не соскоблила, кстати.
Первой моей иконой, которую я выполнила в храме, стал ростовой образ святого Афанасия игумена Брестского. В 2001 году в Мозырь приезжал Патриарх Алексий II. Наша епархия подарила ему триптих – о прохождении святого игумена Афанасия Брестского через Чернобыльские земли. Это были три большие картины, соединенные в одну, обрамлённые красивой деревянной резьбой работы Демьяна Попкова, искусного резчика. Моя авторская работа: идею озвучил Владыка Петр, но решение тематики полностью доверил мне. Центральная икона была квадратной, и по бокам две узкие. В торжественной обстановке в Свято-Михайловском храме Патриарху вручили триптих. Его погрузили в машину – работа большая, центральная икона 120х120 см – и увезли в Москву.
В 2004 году моя икона выставлялась в Национальном художественном музее в Минске, на выставке «Иконопись XXI века». Это была первая в своем роде выставка. По всем епархиям ездили специалисты, осматривали иконы местных художников – выбрали мою икону Юровичской Божьей Матери. А в 2010-м мне довелось писать несколько икон местночтимого святого Алексия Могильницкого для его канонизации в кафедральном соборе Мозыря. Иконы считаю авторскими, так как их пришлось создавать с маленького, нечёткого чёрно-белого снимка святого.
Из беседы на презентации выставки:
Алла Михайловна: «Часто случается так, что девушки-иконописцы, которые только начинают трудиться на стезе иконописи, непреднамеренно наделяют образа своими чертами. Получаются своего рода автопортреты. Конечно, это непрофессионализм, такого быть не должно. Что касается древних образов – нужно уметь очень внимательно вглядываться в образ, чтобы понять и прочувствовать его и затем воплотить и закрепить его на доске. В древности жили другие люди. Они по-другому смотрели на окружающий мир, по-другому все воспринимали. Та же самая Баркалабовская [икона]… у нее такие глаза грустные. Надмирная грусть и страдание за людей в этих глазах! Нельзя писать ее поверхностно, нужно стремиться передать эту грусть, что я и стараюсь сделать. На мой взгляд, каждый древний образ исполнен глубинного смысла, имеет свой дух, и именно этот дух следует стараться передать мастеру, когда он берётся за икону, и тогда он будет на верном пути. Но для этого нужен профессиональный опыт. Также необходимо уметь и желать молиться, ходить в храм, исповедаться и причащаться. В противном случае лучше к иконописи не приступать».
- Что чувствуете, когда работаете?
- О некоторых моментах рассказывать не хочется: это внутренняя, глубинная, мастерская художника. Но точно стремлюсь каждый свой образ писать близко к оригиналу и как шедевр, планка очень высока, а уж как получится, как Бог даст!
- Чем отличается религиозная живопись от иконы?
- Религиозной живописью называются те иконы, которые не соответствуют канону. На религиозную живопись нужно время, которого не хватает, и вдохновение.
Из беседы на презентации выставки:
Алла Михайловна: «Что можно сказать о полесской иконе? Цветочный орнамент на иконах – это не канон, это присуще белорусской традиции. Часто можно видеть на старых белорусских образах Божью Матерь на цветочном фоне, а омофор [одеяние] однотонное . А если омофор в цветах, тогда фон однотонный. Это много и часто встречается в полесской иконе, она вся пестрит цветами».
- Что же такое полесская икона?
- Этой темой я специально не занималась, да и информации о ней в принципе немного. Я знаю, что ей присущ цветочный орнамент… Полесская икона – это икона примитива. Писали ее деревенские мастера, люди, которые не получили художественного образования, и делали, как умели. Все это разбавляли цветочным мотивом, чтобы как-то украсить, потому что сусального золота у них, конечно, не было.
Вот пример такой цветочной иконыИз статьи «Традиционная белорусская иконопись XIV-XVIII веков»:
«С середины XVII века на территории Беларуси четко обозначились несколько живописных школ, связанных с Могилевщиной, Брестским Полесьем, Гродненщиной, западными районами Витебщины. <…> Для манеры художников, которые работали в районах Брестского Полесья, характерны утонченность и точность рисунка, мажорная цветовая гамма, но вместе с тем – повышенная экспрессивность, абстрактность образного строя». <…> Значительную часть сакральной художественной практики [западнополесской] обусловила тенденция фольклеризации и примитивизации, ориентация на народные вкусы, обращение к традициям предыдущих эпох».
Белорусский Христос Пантакратор
- Долина Ангелов – место с католической историей, а ваша выставка проходит именно здесь. Искусство может объединять людей различных христианских конфессий?
- Иконопись присуща как православию, так и католичеству, разделять их нет необходимости.
Из беседы на презентации выставки:
Алла Михайловна: «В католичестве святых часто изображают в экзальтированном виде. В православии же другой подход. Жизнь святых сокрыта внутри, они в состоянии внутреннего покоя, их сдержанные жесты как бы ограждают их от внешнего мира».
- Вы преподавали иконопись при храме Казанской Божьей Матери в Калинковичах. На презентации говорили, что вы – учитель строгий.
- Я не преподаватель по образованию. В качестве эксперимента мы с отцом Авксентием, настоятелем храма, решили, что можно попробовать преподать иконописание талантливым детям прихода. Вообще-то вначале у меня были сомнения, стоит ли? Взяла благословение у Владыки Леонида. Пришло много детей разного возраста, но большая часть их быстро отсеялась, так как было реально трудно для них – изучение иконописи, осталось несколько учеников постарше, и они добились успехов за четыре года обучения, на мой взгляд. У нас состоялось две выставки работ в православной гимназии города Калинковичи. Дети начинали рисовать с деталей гуашью на листах бумаги и закончили полноценными работами на досках. Мне хотелось бы здесь перечислить этих талантливых ребят из города Калинковичи. Это Полина Рожкова, Серафим Павлович, Маргарита Щербин.
- Вы и сейчас имеете планы на обучение иконописи…
- Да, такие планы имеются. Но нужна еще подготовка. Наглядный материал есть, еще надо определиться с возрастной категорией людей, которые будут учиться, будут ли это старшеклассники или взрослые люди: я поняла, что объединять эти две категории тоже не стоит. Даст Бог, откроем в Мозыре школу иконописи (улыбается).
Интересно, что в Финляндии одна из икон авторства мозырской художницы изображена на почтовой марке – это святой Иоанн Кархэпяйя из Сонкаяранта, которого почитает православная автокефальная церковь Финляндии.
Елена Мельченко.
Фото Игоря Малащенко.
