Очень много мыслей пронеслось: и подсчёт лет юноше, и необычное имя, подумала о его родителях.
Впервые, после рассказов дедушки о войне, я не смогла сдержать эмоций. Дедушки нет уже целых 20 лет.
Дома, в книге «Памяць», наряду с многими фамилиями отыскала Кравченко и те же строчки, что были написаны на холодной плите. Захотелось узнать больше о том, каким он был, мальчишка по имени Вилья. По крупицам воссоздать образ юнги.
Юнга — ученик, подросток на судне, готовящийся стать матросом и обучающийся морскому делу. Слово «юнга» было заимствовано из голландского языка во времена Петра I. Основав в 1703 г. на острове Котлин, стерегущем морские подходы к Санкт-Петербургу, крепость Кронштадт, царь учредил в ней училище морских юнг. Юнги существовали затем на кораблях русского флота вплоть до начала ХХ в.
При основании Школы юнг в 1942 году подразумевалось, что после обучения ребята будут принимать участие в боевых действиях. Но ведь это были мальчишки 14–16-ти лет! А по международной конвенции нельзя юношей моложе 18 лет призывать в армию. Поэтому в Школу юнг набирались только добровольцы и только с письменного согласия родителей. Называли их «мальчики с бантиками», потому что ленточки на бескозырках приходилось завязывать в бантик, пока не примут Военную присягу.
Из 4111 мальчишек, выпущенных Соловецкой Школой юнг, в войну погибло около тысячи. Юнги шли в бой и гибли на равных со взрослыми матросами!
На приглашение губернатора Архангельской области приехать в 2017 году на 75-летие Соловецкой школы юнг участник Великой Отечественной войны, капитан-лейтенант запаса, руководитель группы бывших юнг ВМФ, Александр Шершавин ответит так: «Желание огромное есть побыть с другими юнгами, но здоровье не позволяет. Всем собравшимся большой привет от юнг Беларуси!».
К своему письму он прикрепил рассказ о юнге Виле Кравченко, погибшем в 1944 году.
Сын командира, гордость отца
Виле Кравченко в 1941 году было 14 лет. Он стремился стать военным, как его отец Андрей Григорьевич Кравченко, герой Сталинграда, с 1943 года – командир 6-й танковой армии, дважды удостоенный звания Героя Советского Союза.
Виля очень любил море и мечтал стать моряком. В августе 1942 года он прошел отбор в Соловецкую школу и прибыл на Соловки.
В школе ребята уважали Виля за спокойный характер, за доброту, а главное – за то, что он много знал, был начитанным. Частенько после работы по строительству землянок, складов, камбуза, уставшие юнги собирались перед сном у печки и слушали его рассказы об истории флота и морских сражениях.
7 ноября 1942 года вместе со всеми Виля принял присягу, а в октябре 1943 года получил «золотое» свидетельство об окончании школы юнг, имея только «пятерки» по специальности «корабельный электрик», - говорилось в письме.
В начале октября 1943 года группа юношей, выпускников Соловецкой школы юнг Военно-Морского Флота, прибыла в г. Сталинград, имея назначение на Днепровскую речную флотилию, которая только что была образована на базе кораблей Волжской флотилии, находившихся под Сталинградом. В составе группы были мотористы, боцманы и рулевые — ребята 16-17 лет, хорошо подготовленные за период учебы специалисты ВМФ.
Рулевых было двое: Николай Андреевич Царев, ушедший добровольно из детского дома, и Виль Андреевич Кравченко из семьи боевого командира Красной Армии. Всех юнг расписали по кораблями. Виля Кравченко определили на тральщик.
В марте 1944 года, как только вскрылся лед на реках, корабли вышли на Днепр, а затем на Припять поближе к г. Мозырю. Верховное командование в оперативном отношении подчинило флотилию 1-му Белорусскому фронту, и она немедленно начала участвовать в боевых действиях, поддерживая войска 61-й армии. Однако, когда началась наступательная операция «Багратион», основные силы были переброшены на Березину, где корабли были нужнее, они обеспечивали наступление наших войск на Бобруйск. После взятия Бобруйска, основная часть флотилии была вновь срочно переправлена в район Мозыря на Припять. Здесь уже успешно развивалось наступление войск 1-го Белорусского фронта. А задачу освобождения района, занятого противником от Мозыря до Петрикова в период с 28 июня по 2 июля, предстояло решать 2-й бригаде под командованием капитана 2 ранга В. М. Митина. Бригада к этому времени еще не была полностью укомплектована. В ее составе имелся только неполный дивизион бронекатеров (4 корабля), дивизион катерных тральщиков (5 кораблей), одна плавбатарея 100-миллиметровых орудий и 10 полуглиссеров. Однако это не помешало ей успешно выполнять задачу и обеспечить наступление 55-й дивизии, которая уже к тому времени носила наименование «Мозырская». Продвигаться в заданном направлении было не просто. Корабли шли по очень неудобному фарватеру, так как ширина реки порой не превышала ста метров. Частые повороты, мели, разведать которые заранее не позволила боевая обстановка, — все это затрудняло движение, да еще противник вел массированный огонь из укреплений, сооруженных на берегу реки. Юнги, как дублеры рулевых, по боевому расписанию были закреплены за пулеметными расчетами. В их обязанность входили доставка коробок с пулеметной лентой на боевые посты, снятие использованных коробок и установка новых. 28 июня 2-я бригада флотилии подошла в район села Скрыгалово, где и разгорелся первый серьезный бой для наших мальчиков. Правда, трудно назвать их мальчиками и юнгами, так как они ничем не отличались от старших товарищей и требования командиров к ним были совершенно равными с остальными — они даже не замечали разницу в возрасте во время боя.
Юнги сражались, не чувствуя палубы под ногами, мотались, подносили к пулеметам коробки с лентой и не замечали, как рядом щелкали пули, свистели осколки — нужно было обеспечить работу пулеметов, главное, чтобы они не замолчали. Когда начали высаживать десант с СКТ № 137, рулевой был ранен. Юнга Коля Царев вместе с командиром катера, главным старшиной Федосеевым, встав за руль, успешно обеспечивал маневренность корабля. Впоследствии, когда вышли из боя, командование бригады объявило благодарность юноше за смелость и умелое вождение корабля.
А для Виля Кравченко этот первый бой у села Скрыгалово в 15-ти километрах от Мозыря стал последним в жизни. Пуля крупнокалиберного пулемета из дзота врага сразила юнгу в том бою у села Скрыгалово, когда начали высаживать десант морских пехотинцев во главе с младшим лейтенантом Н. Чалым. Виль упал на палубу, коробка с пулеметной лентой выскользнула из рук за борт...
Вилю было всего семнадцать лет. Когда его отец, командующий 6-й танковой армией, узнал о смерти сына, немедленно прилетел туда на самолёте. С районным руководством он договорился, чтобы сына не хоронили в общей могиле, а погребли отдельно на берегу Припяти,- рассказывает Александр Шершавин на сайте Белорусского союза военных моряков.
Андрей Григорьевич и Лариса Васильевна Кравченко имели троих сыновей (Виль, Юрий, Игорь) и дочь Ольгу. Старший сын, Виль Андреевич Кравченко (1927—1944) в годы Великой Отечественной войны воевал юнгой на речном катере-тральщике 3-й бригады траления Днепровской военной флотилии и погиб смертью храбрых в возрасте 17 лет в ходе Пинского десанта. Посмертно награждён орденом Отечественной войны 2-й степени.
Григорьев Виссарион Виссарионович в своей книге «И корабли штурмовали Берлин» также упоминает о Вилье: «Я хорошо помнил этого высокого худощавого юношу с живым, одухотворенным лицом. Виль, прибывший на флотилию из школы юнг, был сыном командующего 6-й танковой армией генерала А. Г. Кравченко. Генерал имел возможность законным порядком перевести сына (тем более не достигшего призывного возраста) в свою армию, но Виль Кравченко полюбил флотскую службу, стремился стать моряком».
«Мы первую любовь узнали позже, чем первое ранение в бою», - напишет юнга первого выпуска Соловецкой школы, радист Вадим Василевский.
Так не должно быть.
Марта Мороз.
Фото автора.
