«Потому что ты на свободе, а они – нет». Мозырянка помогает подросткам, попавшим в исправительные учреждения

Маша – недавняя выпускница МГПУ им. Шамякина – получила профессию логопеда, а сейчас учится образовательному менеджменту в магистратуре. Образовательный менеджмент дает возможность лучшего старта в профессии педагога.

Мария Вещева – волонтер благотворительного общественного объединения «Мир без границ», она помогает подросткам, преступившим закон. Несколько раз в разговоре Маша поправляет меня: не «колония», а «учреждение закрытого типа» - именно так. Это, говорит, очень важно. Колония – стигма, клеймо, это слово стараются не употреблять. Ребята и без того чувствуют себя изгоями – им тем более нужен друг, который выслушает, обнадежит и вдохновит, а при возможности еще и выступит «проводником в нормальную жизнь». И такими друзьями для них становятся волонтеры.

— Инициатива пойти в волонтеры была моей. Я всегда понимала, что хочу помогать людям, и стала этим заниматься с 1 курса университета. А потом познакомилась с волонтерами благотворительного общественного объединения Мир без границ. Они искали ребят, которые будут готовы общаться с детьми, вступившими в конфликт с законом, находящимися в данный момент в исправительных учреждениях закрытого типа. Я подумала: очень интересно, а почему бы не попробовать? И меня сразу приняли — я даже не ожидала, что так легко можно стать членом объединения. У нас очень дружная компания, и без дела не сидим: сразу дали адреса, чтобы писать подросткам в исправительные учреждения. Что это значит? У нас есть понятие «контактный друг». Волонтерам из числа желающих руководители инициативы раздали адреса ребят, которые сейчас находятся в учреждениях, - для переписки. Мы становились их контактными друзьями — писали друг другу письма.

До того времени я не слышала о волонтерских организациях в Беларуси, которые помогают подросткам из исправительных учреждений — решила попробовать. Все-таки в наше время надо помогать друг другу. Знаете, как бывает? Идешь по улице, тебе одиноко или что-то случилось, плачешь — и никто не обратит внимания, пройдут мимо и от этого очень грустно. А каково тем, кто не на свободе? Эти люди особенно нуждаются в помощи и поддержке. Им важно знать, что они не одиноки.

Каким образом можно узнать, кто хочет переписываться? Представители объединения приезжают в закрытые исправительные учреждения для несовершеннолетних, контактируют с ребятами и спрашивают, кто из них хотел бы иметь друга по переписке — и дети, если хотят, дают свои координаты.

Волонтеры не только переписываются, но и сами приезжают в исправительные учреждения. Я езжу в исправительное учреждение для девочек в Петрикове. К мальчикам никогда не ездила — понимаю, что не справлюсь. Но я была контактным другом для мальчиков, мы писали друг другу письма.

В Петриков приезжаю обычно на день. Для девочек этим летом организовывался лагерь, и мы неделю провели в близком контакте. Была там и девочка из Мозыря, но с ней общения не сложилось. Такое бывает: кому-то нравишься, кому-то нет.

- Работать с трудными подростками, особенно первое время, очень тяжело. Но потом ты понимаешь, что это просто дети, которые совершили ошибку, и они ничем не отличаются от других детей.

- Не страшно было, что тебя оскорбят?
- Я знала, куда ехала, и тем более, нас проинструктировали, подробно рассказали, чего ждать от общения, что может пойти не так. Объяснили, что девчонки бывают разные — у каждой свои душевные травмы, и нужно с ними обходительно общаться, иначе ненароком можешь задеть.

Меня растрогала одна девочка, ей 14. Она начала с друзьями употреблять наркотики, попала в плохую компанию, а следом в учреждение закрытого типа. И вот она открылась мне… Не всем волонтерам подростки открываются. Девочки рассказывают свои тайны только тогда, когда ты им понравилась, тогда, когда доверяют. И она рассказала свою историю: говорила, как ей трудно сейчас, плакала. Многие сожалеют о том, что сделали — и ты их понимаешь. Едешь туда не чтобы осудить кого-то, а чтобы помочь.

— Где и как вас учат общаться с такими подростками?
— На семинарах в Минске, которые длятся все выходные. Такие семинары проходят несколько раз в год, и на них желательно быть. Там учат, как правильно общаться.

Нельзя спрашивать, почему вы здесь, за что вы попали в исправительное учреждение. Если ребенок захочет — он сам расскажет об этом. Как-то я подумала: а что в этом вопросе плохого? Спросила — не признались. «Потому что!»

 — А что самое трудное в работе?
 — Есть девчонки, которые немного агрессивно относятся к тебе. Потому что ты на свободе, а они — нет. Если ты, например, привезешь шоколадку с собой, кого-то это может задеть. «Приехала тут дразнить нас шоколадками?» Но вот если мальчики-волонтеры приезжают, то к ним очень лояльно относятся. Строят глазки, пытаются понравиться. Девушкам-волонтерам труднее бывает установить контакт, но это только сначала. Если ты понимаешь, что кто-то тебе неприятен, всегда можно выбрать подходящую компанию. Найдутся другие девочки, которые захотят с тобой общаться.

 — Они пробуют тобой манипулировать?
 — Да, случается. Например, нам запрещено давать им телефоны. Но они могут ходить за тобой, выпрашивать. «Слушай, а ты не поможешь мне? Очень надо». Девочки так умело упрашивают, так умоляюще смотрят в глаза, что сложно отказать. Поэтому я просто не беру с собой телефон, оставляю его в сумке, а сумку — в отдельной комнате. Или пока у тебя есть что-то вкусное, могут дружить с тобой, а когда вкусняшки заканчиваются — всё, пока! Теряют интерес.

 — Ревности нет?
 — Есть. По крайней мере, я это почувствовала. Особенно, когда приезжают еще мальчики-волонтеры, и вы стоите рядом, разговариваете — девочки будут пытаться оттеснить тебя, перетянуть внимание мальчиков.

«Не обещать того, что не можешь сделать»

— Хоть это и учреждение закрытого типа, мне, по крайней мере, показалось, что у них все достаточно тепло, по-семейному. Люди там работают добрые, хотят помочь девчонкам исправить свою жизнь. Они обнимаются, поют вместе песни, устраивают концерты… Достаточно дружеские отношения, атмосфера приятная. Конечно, девочки в основном кучкуются компаниями, но сотрудники стараются эти компании подружить.

Есть рейтинговая система: если ты совершила проступок (сказала плохое слово, подралась), тебе минус баллы, и ты лишаешься определенных привилегий — например, сегодня не идешь на улицу, или весь вечер проводишь в читальном зале.

Девочки там находятся до 18 лет. Они получают школьное образование, профессию — в основном швеи по разрядам. Выйдя на свободу, они могут сразу же начать работать. Я общалась с девчонкой, которая была там достаточно долгое время, потом вышла, устроилась на фабрику — шила игрушки. Могла себя обеспечить, а я этим не могу похвастаться даже сейчас.

 — Будучи волонтером, какие ставишь перед собой задачи? У тебя есть цель перевоспитать ребят?
 — Такой цели нет. Волонтёр не перевоспитывает. Есть цель помочь. Если кто-то обращается к тебе за помощью, то это очень приятно. Хочется помогать человеку, если он сам желает изменить что-то.

— Какой же помощи они ждут?
 — Любой. Кому-то хватает ласковых добрых слов. Кому-то непосредственно после выхода из учреждения требуется социализация. Потому что после проведенного времени [в исправительном учреждении] необходимо адаптироваться к жизни. Кто-то хочет встретиться, обсудить личные проблемы, посоветоваться, что делать дальше. Не исключено, кто-то попросит пожить у тебя какое-то время… Еще одно правило — неважно, в переписке или при очных встречах: не обещать того, чего не можешь сделать. Если сказала, что сможешь помочь с жильем, или что рада будешь видеть в гостях — помоги и прими гостя. Словами бросаться неправильно.

— Какие у них психологические проблемы?
 — В основном туда попадают девчонки из неполных, неблагополучных семей, и им не хватает внимания, родительского тепла, заботы, любви. Заметила еще такую особенность: у многих девчонок изменены черты лица. Что-то в их внешности присутствует такое, что говорит о том, что родители злоупотребляли алкоголем, и это повлияло на развитие. Не у всех, но это есть. Девчонки внешне отличаются от тех, что учатся в обычных школах.

Были среди них и молодые мамы. По крайней мере, одна точно была, но я, честно говоря, не слишком интересовалась — тема достаточно личная, и не все хотят делиться подробностями. Воспитанием ребенка там занималась мама девочки (бабушка ребенка), а сама она находилась в этом учреждении.

-Многие ли отказываются от помощи?
— Есть девчонки очень закрытые, которые не подпускают к себе. По крайней мере, пока я была в недельной поездке летом, в лагере, была девочка, которая ни с кем не шла на контакт. Она даже среди других была отчужденной, ни с кем не общалась. Возможно, её обижали — не знаю, что происходило. Но в конце смены начала подходить, затевать разговор…

«Во мне много любви»

 

Маше 22 года — почти ровесница девочкам из исправительного учреждения закрытого типа. Это помогает найти общие темы для разговора. А вот родители самой волонтерки были поначалу против ее активности.

 — Они думали, с кем поведешься, от того и наберешься. Но сейчас поняли, что все в порядке — я остаюсь тем человеком, которым была, и мне нравится то, что я делаю.

 — Волонтерство изменило тебя?
 — Очень сильно изменило. Я стала понимать, что не всем доступно счастливое детство. Я выросла в полной семье, у меня есть любящие мама и папа, братья и сестры. Когда у тебя большая семья, то это дает поддержку и силу. А если у детей этого нет, они ищут любовь где-то вне дома и попадают в неприятные ситуации.

Меня это научило не осуждать людей. Никогда не знаешь, где сам можешь оказаться завтра. Попытайся понять человека, а если понять не можешь, если для тебя то, что с ним происходит, совсем неприемлемо — просто оставь. Найдется другой, кто увидит в этом человеке близкого себе, и сможет помочь.

Девочки очень проницательны. Они видят, с какой целью ты приехал. Если ты неискренен, они не примут тебя, не станут ничего рассказывать, дружить и общаться с тобой. Очень интересно наблюдать за тем, как раскрывается ребенок. Поначалу он закрыт, но чем больше ты интересуешься им, тем больше тебе начинают доверять. Раскрываться как цветок! Это радостно — видеть, что твои старания не зря проходят. Ты общаешься, узнаешь их проблемы, можешь им посоветовать что-то. Если часто приезжать, то они к тебе привыкают, и провожают, обнимая всей кучей: «Мы тебя любим, приезжай еще!» Это очень приятные моменты.

 — А что за волонтерский опыт был у тебя в студенчестве?
 — Я была волонтером Мозырской районной организации Белорусского общества Красного Креста. Даже получила диплом победителя в номинации «Лучший волонтер по оказанию помощи уязвимым людям». Проходила тренинги о ВИЧ-инфекции. Вместе с другими волонтерами мы участвовали в акциях в парке, собирали пожертвования, а также проводили анонимные экспресс-тесты на ВИЧ. Также помогали пенсионерам: приезжали к ним домой, делали уборку, мыли полы, протирали хрусталь, осенью убирали листья на участке. Почему-то сложно было попасть в волонтеры Красного Креста. Может, потому что много желающих? В организации «Мир без границ» меня приняли сразу, дали адреса контактных друзей, все объясняли в волонтерском чате, приглашали на семинары. Там все очень хорошо организовано. В Мозыре часто приходилось самой о себе напоминать.

 — У тебя есть потребность помогать? Ты сказала, что их полной семьи, выросла в хороших условиях. Откуда тогда желание помогать людям, которым повезло меньше?
- Во мне много любви. У меня пока нет семьи и детей, а детей я очень люблю. И свою энергию я трачу на помощь другим. Есть свободное время, есть желание — почему бы не помочь тем кто в этом нуждается? К тому же это возможность узнать и попробовать что-то новое. В Мозыре все волонтеры так или иначе друг друга знали, а в Минске собрались незнакомые люди со всей Беларуси.

 — Может быть, работа с трудными подростками станет твоей профессией?
 — Задумывалась об этом. Я хоть и педагог, но поняла, что не вижу себя в этой работе. Логопедия — вот мое. Дальше у меня появится семья, а совмещать такую энергоемкую работу с семьей очень трудно. Только люди с широкой душой могут посвятить себя этой профессии.

Материал подготовлен в рамках проекта RegiON, который в Мозыре реализуется Культурно-образовательной платформой «Першы крок» и Центром развития эффективной коммуникации «Живая Библиотека».

Источник