«Вам к дому с космонавтом?» - спрашивает таксист. Киваю: да к нему. Не знала раньше, что именно так его называют – значит, люди вглядываются, не проходят мимо, дали имя нарицательное. Вообще их три, этих дома. Бело-красно-розовые фасады малосемеек на «Бродвее» - по правую сторону аллеи от ДК Мозырского нефтеперерабатывающего завода – советские футуристические мистерии с великанами, одухотворенными танцующими фигурами и покорением космоса. Техника, в которой они выполнены, называется сграффито – буквально процарапанные изображения. Как пишет исследовательница белорусского советского монументального искусства Екатерина Рускевич, эти сграффито по бульвару Юности, 10, 12 и 14 – одни из самых «приличных» сохранившихся в Беларуси.
Но не только они. В микрорайоне «Заречный» по улице Хоружей, 8, 10 и 11 можно найти еще кое-что интересное: тоже три дома, фасады которых украшены яркой мозаикой. Сюжеты триптиха также почти мифологичны и объединены одной общей идеей.
Откуда они взялись, и представляют ли ценность сегодня? Давайте углубимся в историю «советского стрит-арта» в Мозыре.
Древние символы путешествуют сквозь время
Городская среда влияет на психологическое состояние жителей города: серый фон вокруг создает такое же серое настроение. Это может не осознаваться, но это работает. Современные архитекторы создают проекты будущих многоэтажек более яркими и стильными по дизайну. В советские годы, а точнее, в 60-80-е, так не делали, но тоже хотелось красоты, поэтому предприятия, строившие дома для своих рабочих, художественное оформление домов закладывали прямо в смету строительства. Если, конечно, были денежные средства и энтузиазм для монументального искусства – нередко сами руководители заводов, строительных трестов и других предприятий народного хозяйства выступали меценатами-инициаторами. Мозырский художник Анатолий Наливайко вспоминает, как это было.
- В то время при Союзе художников работал комбинат художественного фонда. Члены Союза выполняли такого рода соцзаказы – их эскизы утверждал худсовет. Иногда – на уровне министерства культуры. Получить такой заказ было удачей: в советское время он стоил больших денег, но тогдашняя идеология денег на искусство не жалела. Художник – «рупор партии»!
Потому и темы эскизов были с опорой на советские ценности: покорение космоса, урожай, рабочие и крестьяне – монументалистика как раз пришлась впору, чтобы показать величие достижений партии и народа. В зависимости от назначения здания темы также варьировались: на детском саду или школе могли быть изображены дети, на здании спортивного назначения – спортсмены, и так далее. Но художники прямыми толкованиями идеологических постулатов не ограничивались. Исследователь Екатерина Рускевич в интервью изданию 34travel советует, когда вы смотрите на монументальные работы советского периода, обратить внимание на руки, держащие что-то ценное – от ребенка до атомной станции. Это почти религиозный, а точнее, христианский сюжет. Исполины-пролетарии с могучими руками – словно титаны из древнегреческих мифов. Женщина с караваем в руках – богиня-мать, богиня плодородия. Так древние символы переходили из одной эпохи в другую, и советская эпоха не стала исключением.
«Их процарапывали обычными столовыми ложками»
- Я в детстве этих рисунков боялась, - говорит моя знакомая, услышав про монументальный триптих за Дворцом культуры ОАО «Мозырский нефтеперерабатывающий завод». Если точнее, три дома-малосемейки по б. Юности, 10, 12 и 14 украшены не рисунками, а изображениями, выполненными в технике сграффито: они процарапаны в штукатурке. Найти какие-либо сведения о художнике, создавшем эскизы к ним, в Мозыре не удалось. Однако Екатерина Рускевич на инстаграм-странице moments_of_monumental делится результатами своего поиска:
- Художники Вячеслав Соколов и Вениамин Мигаль, 1975 год, - пишет она. – Три монументальных панно называются «Мир», «Мечта» и «Республика» (прим.авт.: есть также другая версия названий – «Родина», «Космос», «Мы за мир»), и пожалуй, это самые «приличные» сграффито в Беларуси, не считая, конечно, витрувианского человека в Бресте на областной больнице.
Екатерина пишет, что три дома со сграффито были общежитиями нефтяников. Удалось выяснить, что на самом деле их строила организация Трест №6 "Мозырьнефтехимстрой" (сейчас входит в «Мозырьпромстрой») для своих рабочих. Соответственно, эта организация и была заказчиком работы художников.
- Казалось бы, художники снова работают с одними и теми же утвержденными символами: космонавт, аист, ребенок, но из-за выстроенной композиции простой рисунок превращается в аллегорию. Вячеслав Соколов – имя почти забытое, а зря, например, это он выкладывал мозаику на внутренней стороне кольца на Кургане Славы (Минск. – прим.), его рельефы на доме по улице Богдановича в Минске и мозаика на фабрике «Шаговита» в Могилеве – из того, что сохранилось. А работа Мигаля находится на станции метро «Площадь им. Ленина» - это такой несколько странный объект «Светоч» на середине перрона, - рассказывает Екатерина на странице moments_of_monumental.
В Мозыре не осталось никаких документов о том, как создавались сграффито по бульвару Юности, - ни утверждения сметы, ни эскизов, ни акта выполненной работы, если таковой был. В поисках любой информации я обращалась в отдел архитектуры и строительства Мозырского райисполкома, в институт «Полесьепроект», в КУП «Мозырьархитектура», а также в зональный архив – к сожалению, долго документы такого рода не хранились, пояснили мне. Старожилы-архитекторы и инженеры также ничего не вспомнили: художественные работы были вне их компетенции. В библиотеке им. Пушкина пролистала «Коммунист Полесья» за 1975-1976 годы: корреспонденты много писали о бурном строительстве микрорайона №4, но обошли вниманием монументальное искусство.
Попробовала другой способ: бросила клич в социальных сетях о том, что ищу мозырян, которые помнят, как создавались монументальные изображения, где «дом с космонавтом». Так я оказалась в гостях у Галины Григорьевны Максимович, в прошлом бригадира штукатуров «Шестого треста».
- … На траву бросали полотно нарисованное, где часть рисунка – огромное, в натуральную величину. И по нем сверялись. Царапали на глаз. Стояли леса высотой в два метра и длиной во всю стену – на них и работали. Наша задача была наносить штукатурку, потом она чуть подсыхала – и по ней процарапывали. На каждый участок два дня, не больше, потому что получались стыки – некрасиво, - вспоминает Галина Григорьевна, которая вместе со своей бригадой была отправлена в помощь художникам. – Делали слой грунтовки, выравнивали стенку – подсохло. Второй слой делался с добавлением белого цемента, он тоже должен был подсохнуть, иначе третий слой бы «поплыл». А для третьего слоя в раствор добавляли сурик, он красного цвета. За ночь слои схватывались, а на следующий день мы вставали в 4 утра, чтобы снова их выровнять. К двум часам дня приходили художники и начинали работать. Они делали сложные участки, например, головы. Нам нужно было только наносить штукатурку, но хотелось помочь во всем, и нам нравилась эта работа, поэтому мы оставались и процарапывали – там, где большие несложные участки. Художники только показывали, как нужно делать, а мы повторяли.
Бригада Галины Максимович (вторая слева). Галина Григорьевна не помнит, на каком объекте сделана эта фотография, но скорее всего, это не те самые дома с сграффито.Галина Григорьевна рассказывает, что узоры на штукатурке процарапывали обычными столовыми ложками. Когда работали снизу, ее сын-подросток прибегал помогать, он увлекался рисованием. «Все ложки из дома утащил», - смеется она.
- Иногда не могли приспособиться сделать слой нужной толщины. Работали небольшими участками – с запасом сделать слой штукатурки не получалось, иначе она бы слишком сильно засохла. Процарапывали на разную глубину: чтобы были белые узоры – поглубже, красные – поверхностно, а где-то процарапывали до середины, чтобы получился розовый цвет. Так работали вместе до 6-8 часов вечера, - говорит Галина Григорьевна.
Фотографий работы по созданию сграффито штукатуры не делали. Уже спустя десятилетия моя собеседница попросила знакомого мальчишку сфотографировать ее возле каждой из монументальных работ – многие знакомые не верили ей, что она участвовала в их создании.
- Как нас выбрали в помощь художникам? В «Шестом тресте» мы уже делали картины на стенах – там их выкладывали плиткой. Художникам понравилось наше ответственное отношение, так и откомандировали работать, - поясняет она.
Художники, выполнявшие работу непосредственно на стене, были не авторами эскиза, а подмастерьями. Авторов «Родины», «Космоса» и «Мы за мир» Галина Григорьевна не знает.
В «Мозырьпромстрое» меня встречают радушно.
- Вы не поверите, но буквально пару недель назад с этим же вопросом, об изображениях на домах, уже обращались ребята из лицея строителей, - говорят в организации. Ребята готовятся к конкурсу. Заместитель председателя профкома «Мозырьпромстрой» Елена Васильевна Зубкова дополняет сведения: работали три штукатура участка отделочных работ СУ-183 – начальником участка тогда была Анна Михайловна Ревуцкая. «Шестой трест» предоставил материалы и поставил леса. Каким быть эскизам, определяли сами художники. Год создания сграффито – примерно 1978. Сохранилось даже черно-белое фото, как выглядели дома в советские годы. К сожалению, фотографий с фасадными работами мы с Еленой Васильевной в архиве предприятия не нашли.
Заречная роскошь: мозаика из смальты и космонавты в роли ангелов
Еще меньше удалось разузнать о триптихе с мозаикой в микрорайоне «Заречный». Три дома по адресу улица Веры Хоружей, 8, 10 и 11 ярко украшены маленькой плиткой из непрозрачного стекла – смальты. Это очень дорогой материал, не теряющий яркости столетиями и даже тысячелетиями. Поэтому мозаика выглядит привлекательной и спустя 40 лет: лишь на небольших участках плиточки отвалились.
Местный прохожий, случайно оказавшийся жителем одного из домов с мозаикой, припоминает, что по тем временам (где-то конец 70-х-начало 80-х годов) каждое из таких мозаичных полотен стоило 5 тысяч рублей, немалые деньги. Хотя за достоверность этой информации ручаться не стоит. Два дома были построены машиностроительным заводом, один – речным портом. Но на все три фасада финансирование выделил машиностроительный завод.
В профкоме Мозырского машиностроительного завода подтвердили: да, было дело много лет назад. Информация о создании эскизов и смета на художественные работы предсказуемо не сохранились. В то время завод бурно развивался – и развивал инфраструктуру микрорайона, а вместе с нею эстетический облик, тогда же на Пхове появилась парковая зона. При заводе даже действовало собственное бюро по эстетике.
Все три мозаики сплетаются в общий сюжет: на первом доме величественная фигура женщины-крестьянки с караваем в руках. Сакральный образ матери-кормилицы, а внизу – люди в национальных костюмах народов Советского союза.
На втором – пара молодоженов, можно предположить, что это ее потомки. Их «благословляют» ангелоподобные фигуры космонавтов: композиция – почти как на иконах.
Третья мозаика изображает ту же семейную пару – уже с детьми. И снова ангелоподобные существа, на этот раз похожие, скорее, на купидонов.
Яркие и вдохновляющие символы преемственности поколений, продолжения жизни и светлого будущего. Утопично ли по нашим меркам? Нет, это непреходящие ценности.
Имя художника, создавшего эскизы для мозаик на Пхове, разыскать не удалось. По мнению Екатерины Рускевич, фамилия художника – Самсонов. Достоверно не известно и то, в каком году появились мозаики. Волонтер-поисковик Дмитрий Руденок, уроженец Пхова, поделился воспоминаниями из детства:
- Я малой был ещё. Помню что дом (торцевая часть) был огорожен. За забором стоял станок, на котором мастера «рубили» эти цветные камни. На стене дома тоже сразу рисунок нарисовали, а потом по этому рисунку клеили камешки. Работали со строительной люльки. Мы с пацанами вечером пробирались за эту изгородь и собирали эти цветные камушки, прикольно же – не у всех такие были!
По словам Дмитрия, цветными камушками фасады домов облицовывались в начале 80-х годов. Сами же дома, судя по информации на табличках с номерами, построены были в 1975-1977 годах. На домах №10 и №11 появились пристройки – это нарушило композицию мозаичных изображений, а от строительных работ, видимо, опало больше плиток. На доме №8 мозаика практически без проплешин. Сейчас ведется капитальный ремонт этого дома: как пояснил мастер РСУ Евгений Скрипник, мозаика на фасаде при ремонте не пострадает.
Обращали внимание на кассу автовокзала?
Это, конечно, не единственные образцы советского монументального искусства, сохранившиеся в Мозыре. Во Дворце культуры ОАО «Мозырский нефтеперерабатывающий завод» - керамика и витражи известных советских белорусских монументалистов Александра Кищенко и Тамары Киршиной (закрыты стендом, но сохранились). Внутри здания городского автовокзала, прямо над кассой – плиточная мозаика, живописующая: хотите – на курорты поезжайте, хотите – в командировку.
Мозырский художник Анатолий Наливайко вспоминает, что еще относительно недавно в городе был еще один образец сграффито – на здании бывшего Дворца культуры «Восточный», сейчас это ЦЦИ «Арена». Это работа местных мастеров: автором эскиза была Тамара Корелкина, она же вместе с Валерием Сидоркиным и Петром Захаровым и создавала на стене сграффито. Оно, к сожалению, было уничтожено при реконструкции здания.
Такое больше не повторится
Молодая мозырская художница Анастасия Чадий, студентка Белорусской государственной академии искусств по специальности «Монументально-декоративное искусство», уверена, что образцы советского монументального искусства необходимо сохранять: они больше не повторятся.
- Полтора года назад я подписалась на паблик «Советское монументальное искусство», где нашла информацию о сграффито в Мозыре – очень обрадовалась, сделала репост в свою группу. Хорошо, что удалось узнать имена художников – редко можно найти точную информацию о создателях той или иной работы. Проблема в том, что в большинстве случаев имена художников теряются. В истории остались только самые знаменитые монументалиты. Например, эскиз к керамике во Дворце культуры нефтепереработчиков сделал Кищенко, а исполнителем была Тамара Киршина. Многие из тех, кто непосредственно выполнял работу, уже забылись.
«Морально устарело, надо закрасить» - слышала я, когда собирала информацию для этой статьи. Анастасия с этим не согласна. И дело даже не в идеологической пропитке (а что плохого «Космосе» и плодородии?).
- Советская школа монументального искусства основывалась на академизме, его переняла и современная белорусская школа. Это, например, замечают и на Венецианской биеннале, где собираются художники со всего мира. Западный стиль склоняется в сторону современного искусства, а многие современные digital-художники, работающие на планшетах, не имеют академического фундамента.
Любая эпоха неминуемо уходит, а ее плоды претерпевают переоценку. Идеологии, как и мода, устаревают, но вдохновляющие символы эпох имеют право остаться.
Елена Мельченко.
Фото автора, из архивов, предоставленных героями материала, а также из архива проекта «Nowandthenmozyr».
